Ну я не гордый, я еще раз попрошу Вас – скажите, по каким приметам можно отличить нападение от провокации?
Для командира заставы - сообщения с соседних застав, световые и звуковые сигналы с соседней заставы (в зависимости от характера местности - свет сигнального фонаря, ракеты с цветовой маркировкой, звуки стрельбы, например стрельба у соседей справа и у соседей слев), приказ о готовности, инструкции в конверте с описанием необходимых действий, отсутствие телефонной и радиосвязи и с соседями справа и с соседями слева, командованием отряда, численность, оснащенность и действия нападающих (огонь на поражение, целенаправленные и последовательные действия по занятию господствующих высот на местности, ключевых узлов в обороне отряда, разрушение инженерных заграждений, массированное (логически - более 10 человек при оружии и при поддержке бронетехникой, огнем артиллерии) преодоление КСП и т.д и т.п.). Для командира отряда - информация от командиров застав (либо отсутствие связи с оными, которая по-умолчанию приводит в действие механизм отражения нападения, сообщения от командиров соседних отрядов, сообщения, приказы от вышестоящего руководства, нападение или наблюдение нападения на объекты на территории страны с воздуха с применением авиационных средств поражения, сообщения от местных жителей о нападении (уточняется и делается вывод).
Далее аналогично по-цепочке - информация для вывода поступает как по вертикальным (командир-подчиненный-командир, либо подчиненный-командир-подчиненный), так и по горизонтальным связям ("сосед"-"сосед").
Ведь если упомянуть о начальнике штаба, придется и сказать чем он занимался.
Именно об этом Жуков как раз и написал, обо всех. " чтобы к противнику не просочились сведения о наступательной операции, разработку плана генерального наступления в штабе армейской группы вели лично командующий, член Военного совета, начальник политотдела, начальник штаба, начальник оперативного отдела." С ним работала масса народу, хорошее и плохое он писал не стесняясь. И отвечать за любой план (даже составленный по мнению Штерна по дурацки) приходилось именно ему. Везде пишет -мы. Это Суворов страдает манией его величия.
Кстати любая провокация дошедшая до стадии пересечения противником границы на своей территории пресекается огнем. Для этого "уточнения" не нужны. Гнаться на сопредельную сторону - да, без специального приказа нельзя.
AlexDrozd, давайте все-таки определимся, собирались немцы штурмовать или нет
В обсуждении творчества историка-от-сортиров не имеет смысла. Велись не гипотетические, а вполне реальные бои на ближних подступах с максимальным напряжением сил обеих сторон (Ленфронт бросает в бой все, что есть, включая неподготовленные ДНО, вермахт против планов, задерживает под Ленинградом танковые и мотроизованные дивизии). Предложение "бросить войска на прорыв блокады" звучит убедительно только для таких легковерных и малоинформированных, как Вы.
Разочарованный пишет:
цитата:
атаки наших позиций в десятках километрах от Ленинграда это и есть штурм города?
В который раз говорю, "Учите матчасть" (с), т.е. читайте что-нибудь окромя Богданыча. Немецкая карта
Глава седьмая. Необъявленная война на Халхин-Голе (Г.К. Жуков "Воспоминания и размышления")
Часто я вспоминаю с солдатской благодарностью замечательных летчиков С. И. Грицевца, Г. П. Кравченко, В. М. Забалуева, С. П. Денисова, В. Г. Рахова, В. Ф. Скобарихина, Л. А. Орлова, В. П. Кустова, Н. С. Герасимова и многих, многих других. Командир этой группы Я. В. Смушкевич был великолепный организатор, отлично знавший боевую летную технику и в совершенстве владевший летным мастерством. Он был исключительно скромный человек, прекрасный начальник и принципиальный коммунист. Его искренне любили все летчики.
Хорошо действовала разведка в 149-м моторизованном стрелковом полку. Здесь ее организацией занимался непосредственно командир полка майор И. М. Ремизов, всесторонне знавший специфику разведки. Я видел майора И. М. Ремизова на учебном занятии. Он показывал разведчикам, как лучше захватить пленного из засады, как просочиться через боевое охранение противника ночью. Майор был большой мастер на разведывательные выдумки, и солдатам-разведчикам очень нравилось, что с ними занимается сам командир полка, которого они любили и уважали. За героизм, проявленный в боях на Халхин-Голе, И. М. Ремизов был удостоен звания Героя Советского Союза.
Активно сотрудничали в этой газете писатели Вл. Ставский, К. Симонов, Л. Славин, Б. Лапин. З. Хацревин, В. Вишневский, Е. Петров и вездесущие фотокорреспонденты М. Бернштейн и В. Темин. Особенно хочется сказать о Владимире Ставском. Прекрасный литератор, пропагандист, он жил с солдатами одной жизнью. Думаю, он был превосходным фронтовым корреспондентом. Мое личное общение с Владимиром Петровичем продолжалось до конца 1941 года. В начале августа он прибыл в 24-ю армию Резервного фронта, где я готовил операцию по разгрому ельнинской группировки противника и ликвидации его плацдарма в этом районе.
Встретившись, мы обнялись, вспомнили героические дни Халхин-Гола. Не задерживаясь в штабе, В.П. Ставский тотчас же выехал на передовую, где наши части вели напряженный бой. К утру следующего дня прислал свои заметки для армейской газеты, а мне записку с сообщением о тех трудностях, которые приходилось преодолевать нашим войскам. Очень жаль, что этот талантливый писатель-баталист погиб, погиб как солдат в 1943 году в боях под Невелем.
Редактором газеты “Героическая красноармейская” был Д. О. Ортенберг, способный и оперативный работник. Он умел сплотить коллектив сотрудников газеты и привлечь к активному участию в ней многих бойцов, командиров, партийно-политических работников. В годы Великой Отечественной войны Д. О. Ортенберг был редактором газеты “Красная звезда”, и мне также неоднократно приходилось встречаться с ним в действующей армии...
С большой теплотой я вспоминаю дивизионного комиссара М. С. Никишева. Умелый руководитель, в высшей степени принципиальный коммунист, он сумел поставить работу Военного совета гак, что у нас при всей сложности и напряженности обстановки ни разу не возникло никаких недоразумений или разногласий. И все мы, халхингольцы, были глубоко опечалены известием о его гибели в начале Отечественной войны. Он погиб на Украине, где был в должности члена Военного совета 5-й армии Юго-Западного фронта.
Нельзя забыть героические подвиги летчиков Я. В. Смушкевича, С. И. Грицевца, В. М. Забалуева, Г. П. Кравченко. В. Ф. Скобарихина. В. Г. Рахова и других, которые показали образцы мужества и отваги.
Однажды во время преследования группы японских самолетов летчик-истребитель Герой Советского Союза С. И. Грицевец обнаружил отсутствие в строю самолета своего командира В. М. Забалуева. Дав ряд очередей по уходящему противнику и приостановив [176] преследование. С. И. Грицевец стал искать пропавший самолет. Он сделал круг над районом последней атаки и заметил его в степи на территории японских войск.
Снизившись до бреющего полета. С. И. Грицевец увидел В. М. Забалуева около самолета. Видимо, произошла авария. Что делать? Несмотря на крайний риск посадки в тылу врага, С. И. Грицевец не колеблясь принимает решение: во что бы то ни стало спасти своего командира. Как это принято у нас еще со времен Суворова — “Сам погибай, но товарища выручай!”
Отважный и всегда очень спокойный, летчик мастерски посадил свой самолет на изрытую воронками площадку. Быстро подрулив к В. М. Забалуеву, он буквально втиснул своего командира в кабину одноместного самолета. Затем на виду у опешивших солдат противника, развернув самолет против ветра, С. И. Грицевец поднял его в воздух с двойной нагрузкой и благополучно вернулся на свой аэродром.
В одном из разведывательных боев с японцами в отряде майора И. Л. Касперовича была подбита машина “ГАЗ”. Водитель рядовой Тимохин не бросил машину, а оставшись на поле боя, на ничейной полосе, пытался исправить повреждение. Японцы, заметив смелые действия нашего бойца, решили захватить его живым. Тимохин отбивался как настоящий советский солдат. Будучи тяжело раненным, он продолжал сопротивляться.
В этот момент майор И.Л. Касперович, командир отряда, не считаясь с тяжелой обстановкой, принял рискованное решение — выручить своего бойца. Приказав сосредоточить огонь орудий прямой наводкой по огневым точкам японцев, он развернул роту и повел ее в наступление на противника, а сам на бронемашине на полном ходу подскочил к автомобилю Тимохина и зацепил его на буксир. Когда Тимохина вывезли в наше расположение, он со слезами на глазах благодарил командира и товарищей, которые, рискуя жизнью, спасли его от верной смерти.
— Я не сомневался, что вы не забудете меня, не оставите в беде, — говорил он перед отправкой в госпиталь, — как только подлечусь, буду опять вместе с вами, мои дорогие друзья.
Летчик Герой Советского Союза старший лейтенант В. Ф. Скобарихин в неравном бою, выручая своего товарища старшего лейтенанта В. Н. Вусса, смело пошел на таран японского истребителя и, сбив его, вступил в бой с двумя другими самолетами. Японские летчики, увидев, с кем им пришлось иметь дело, развернулись в направлении своих аэродромов. В. Ф. Скобарихин, несмотря на повреждение, сумел благополучно дотянуть до своего аэродрома. После посадки на крыле его самолета были найдены клочья обшивки японского истребителя.
В воздушных боях особенно отличился старший лейтенант Герой Советского Союза В. Г. Рахов. 29 июля он встретился один на один с весьма опытным японским асом Такео. Маневрируя, В. Г. Рахов навязал бой противнику. В ходе боя японский летчик [177] Такео продемонстрировал все свое мастерство, но тем не менее В. Г. Рахову удалось зажечь самолет Такео. Японец выбросился с парашютом и, увидев, что приземлился на монгольской территории, попытался застрелиться, но был захвачен в плен.
Оправившись от волнения и встретив хорошее обращение командиров Красной Армии, Такео попросил показать ему летчика, который так мастерски вел бой и сбил его самолет. Когда подошел В. Г. Рахов, японец отвесил ему глубокий поклон, приветствуя победителя.
С благодарностью я вспоминаю многих командиров, с которыми работал в то время. В начале боевых действий в районе реки Халхин-Гол И. И. Федюнинский занимал должность помощника командира полка по хозяйственной части. Когда потребовался командир для 24-го моторизованного полка, в качестве первой кандидатуры была названа его фамилия. И мы не ошиблись. Во всех сложных случаях Иван Иванович Федюнинский умел находить правильное решение, а когда началось генеральное наступление наших войск, полк под его командованием победоносно вел бой.
По окончании военных действий на реке Халхин-Гол И. И. Федюнинский был назначен командиром 82-й дивизии. Эта дивизия в первом периоде Отечественной войны исключительно упорно дралась на можайском направлении. Успешно командовал генерал-майор И. И. Федюнинский стрелковым корпусом на Юго-Западном фронте, а потом и 42-й армией под Ленинградом.
Комбриг Михаил Иванович Потапов был моим заместителем. На его плечах лежала большая работа по организации взаимодействия соединений и родов войск, а когда мы начали генеральное наступление, Михаилу Ивановичу было поручено руководство главной группировкой на фланге армейской группы. М. И. Потапов отличался невозмутимым характером. Его ничто не могло вывести из равновесия. Даже в самой сложной и тревожной обстановке он был абсолютно спокоен, и это хорошо воспринималось войсками. Таким он был и в Отечественную войну, командуя 5-й армией Юго-Западного фронта.
Связь в бою и операциях играет решающую роль. Поэтому мне хочется сказать доброе слово о полковнике Алексее Ивановиче Леонове, который в любых условиях обеспечивал управление войсками бесперебойной связью.
Огромный вклад в решение боевых задач внесли партийные организации. В первых рядах были начальник политического отдела армейской группы дивизионный комиссар Петр Иванович Горохов, полковой комиссар Роман Павлович Бабийчук, комиссар 24-го мотополка Щелчков, секретарь парткомиссии особого корпуса Алексей Михайлович Помогайло, комиссар Иван Васильевич Заковоротный.
Среди политических работников соединений особенно выделялся полковой комиссар Василий Андреевич Сычев — комиссар 9-й мотоброневой бригады, в прошлом уральский рабочий-металлург. [178] Василий Андреевич хорошо помогал своему командиру бригады; нередко в сложной обстановке он становился во главе своих частей и личной смелостью увлекал их на боевой подвиг. В годы Отечественной войны, будучи членом Военного совета армии, он с такой же отвагой осуществлял возложенные на него задачи.
Из числа командиров мне хочется вспомнить главного военного советника при монгольской армии полковника И. М. Афонина, командира 11-й танковой бригады Героя Советского Союза М. П. Яковлева, командира 149-го мотополка Героя Советского Союза И. М. Ремизова, командиров батальонов Зайюльева, Ермакова, Михайлова, Абрамова и Анохина, некоторые из названных боевых товарищей геройски погибли в борьбе с врагом.
Хорошо помню встречи с профессором М. Н. Ахутиным. Однажды мне доложили, что профессор М. Н. Ахутин. будучи переутомлен многими операциями, буквально еле держась на ногах, приказал взять у него кровь для раненого командира. Я позвонил ему и посоветовал взять кровь у более молодого врача. Профессор М. Н. Ахутин коротко отрезал:
— У меня нет времени для розыска подходящей группы. — И, попросив его не задерживать, тотчас же дал раненому свою кровь.
Профессор М. Н. Ахутин продумал и хорошо организовал единую систему поэтапного лечения раненых. Он оказывал большую помощь и медицинским работникам братской нам монгольской армии. Работая по 15 — 18 часов в сутки, он уделял большое внимание подготовке и совершенствованию врачей-хирургов, и, думаю, не ошибусь, если скажу, что те, кто работал и учился у профессора М. Н. Ахутина, многое постигли в искусстве хирургии. Под его руководством успешно начинал работать ныне известный хирург академик А. А. Вишневский.
Мне приходилось лично наблюдать массовую боевую отвагу монгольских цириков и их командиров. Хочется вспомнить имена особо отличившихся. Это — рядовой цирик Олзвой, водитель бронемашины Хаянхирва, наводчики зенитных орудий Чултэм, Гомбосурэн, конник Хорлоо. Большую творческую работу проводил штаб Монгольской народно-революционной армии во главе с заместителем главкома МНРА корпусным комиссаром Ж. Лхагвасурэном.
Второй Золотой Звездой Героя Советского Союза были награждены летчики С. И. Грицевец, Я. В. Смушкевич, Г. П. Кравченко. Звание Героя Советского Союза было присвоено и мне, а в 1972 году Указом Великого народного хурала МНР за участие в разгроме японских войск на Халхин-Голе я был удостоен звания Героя Монгольской Народной Республики.
Монгольский народ с большим уважением и любовью относился к Хорлогийну Чойбалсану. С ним я близко подружился, когда он в августе приезжал на наш командный пункт на горе Хамар-Даба. Это был незаурядный, огромного душевного тепла человек, преданный друг Советского Союза. Хорлогийн Чойбалсан был настоящим интернационалистом, посвятившим жизнь борьбе с империализмом и фашизмом. Последний раз я видел его во время Великой Отечественной войны, когда он привозил на фронт бойцам Красной Армии подарки от монгольского народа. Не меньшим авторитетом в народе пользовался и Юмжагийн Цеденбал. Это был образованный и приятный человек, он много лет проработал с X. Чойбалсаном и другими членами ЦК партии. После смерти в 1952 году X. Чойбалсана Ю. Цеденбал становится во главе партии и государства. Являясь Первым секретарем ЦК Монгольской народно-революционной партии и Председателем Совета Министров МНР, он отдает все свои силы, знания, энергию построению социализма в стране, борется за всемирное укрепление дружбы, с братскими марксистско-ленинскими партиями, за мир, социализм и демократию во всем мире.
Большую работу в период боевых действий на Халхин-Голе проводили Ю. Цеденбал и советский посол в МНР И. А. Иванов. Благодаря их заботам наши войска никогда не знали затруднений с поставками продуктов. С тех пор Ю. Цеденбал душевно сроднился с советскими людьми, которые в его лице видят дружественный нам монгольский народ, идущий но пути социализма. И. А. Иванов пользовался искренним уважением у монгольского народа, государственных и партийных руководителей, он всегда старался во всем помочь монгольским друзьям и словом и делом.
Особенно хорошо дрались 36-я мотодивизия под командованием Петрова и 57-я стрелковая дивизия под командованием Галанина, прибывшая из Забайкалья. 82-я стрелковая дивизия, прибывшая с Урала, первое время сражалась плохо.
Очень хорошо дрались танковые бригады, особенно 11-я, возглавляемая комбригом Героем Советского Союза Яковлевым,
— Как помогали вам Кулик, Павлов и Воронов? — спросил И. В. Сталин.
— Воронов хорошо помог в планировании артиллерийского огня и в организации подвоза боеприпасов. Что касается Кулика, я не могу отметить какую-либо полезную работу с его стороны. Павлов помог нашим танкистам, поделившись с ними опытом, полученным в Испании.
….. В неудовлетворительном состоянии армии во многом виноват бывший нарком обороны Ворошилов, который длительное время возглавлял вооруженные силы. Он не обеспечил должной подготовки армии и его пришлось заменить. Тимошенко лучше знает военное дело.
— Главные трудности были связаны с вопросами материально-технического обеспечения войск. …. В преодолении этих трудностей нам хорошо помог Военный совет ЗабВО и генерал-полковник Штерн со своим аппаратом.
Вантох, вы прочитали, отзывы Жукова о своих соратниках? С какой любовью он пишет о комиссарах, летчиках, врачах, командирах, монгольских солдатах и журналистах. Упоминает и тех, кто ему не нравится.
Смотрим, что он написал о своем начальнике штаба:
цитата:
Для того чтобы к противнику не просочились сведения о наступательной операции, разработку плана генерального наступления в штабе армейской группы вели лично командующий, член Военного совета, начальник политотдела, начальник штаба, начальник оперативного отдела. Командующие и начальники родов войск, начальник тыла работали только по специальным вопросам, по плану, утвержденному командующим. К печатанию плана операции, приказов, боевых распоряжений и прочей оперативной документации была допущена только одна машинистка.
И это всё! Упомянул ТОЛЬКО должность, где-то между начальником политотдела и машинисткой, даже не назвав по фамилии. Вантох, Вы извините, но Ваших восторгов по поводу того, что Жуков "…даже назвал начальника штаба по должности…" – я не разделяю. Почему он не называет Богданова?
1. Забыл – сомнительно, помнит же он не только должности но и имена рядового цирика Олзвоя, водителя бронемашины Хаянхирва, наводчиков зенитных орудий Чултэм, Гомбосурэн, конника Хорлоо.
2. Личная неприязнь к Богданову – это не причина, мог и неодобрительно отозваться о нем в своих мемуарах.
3. О всех невозможно рассказать – так ведь это не машинистка или адъютант, Начальник штаба все таки.
Таким образом, самым вероятным, и единственным с моей точки зрения, остается вариант предложенный Суворов.
цитата:
Разочарованный пишет: цитата: Ну я не гордый, я еще раз попрошу Вас – скажите, по каким приметам можно отличить нападение от провокации?
Dimon: Для командира заставы - сообщения с соседних застав, световые и звуковые сигналы с соседней заставы (в зависимости от характера местности - свет сигнального фонаря, ракеты с цветовой маркировкой, звуки стрельбы, например стрельба у соседей справа и у соседей слев), приказ о готовности, инструкции в конверте с описанием необходимых действий, отсутствие телефонной и радиосвязи и с соседями справа и с соседями слева, командованием отряда, численность, оснащенность и действия нападающих (огонь на поражение, целенаправленные и последовательные действия по занятию господствующих высот на местности, ключевых узлов в обороне отряда, разрушение инженерных заграждений, массированное (логически - более 10 человек при оружии и при поддержке бронетехникой, огнем артиллерии) преодоление КСП и т.д и т.п.). Для командира отряда - информация от командиров застав (либо отсутствие связи с оными, которая по-умолчанию приводит в действие механизм отражения нападения, сообщения от командиров соседних отрядов, сообщения, приказы от вышестоящего руководства, нападение или наблюдение нападения на объекты на территории страны с воздуха с применением авиационных средств поражения, сообщения от местных жителей о нападении (уточняется и делается вывод).
Далее аналогично по-цепочке - информация для вывода поступает как по вертикальным (командир-подчиненный-командир, либо подчиненный-командир-подчиненный), так и по горизонтальным связям ("сосед"-"сосед").
Не поделитесь источником? А то у меня такое впечатление, что Вы высосали это из пальца. Особенно применительно к июню 1941 года.
цитата:
Вантох: любая провокация дошедшая до стадии пересечения противником границы на своей территории пресекается огнем. Для этого "уточнения" не нужны.
В обычных условиях, да. Но в данном случае был отдан однозначный приказ - "не поддаваться ни на какие провокации".
цитата:
Разочарованный пишет: цитата: что атаки наших позиций в десятках километрах от Ленинграда это и есть штурм города?
Dimon: если не затруднит - какие именно позиции (названия населенных пунктов, хотя бы) были в десятках километров от Ленинграда.
Да это я вспомнил, как AlexDrozd рассказывал мне про Гатчину. А если серьезно – бои на ближних подступах к Ленинграду это и есть штурм города? Это и есть попытка овладеть Ленинградом?
AlexDrozd, Вы советовали мне ознакомиться с дневником Гальдера. Ознакомился, и ничего о намерении немцев штурмовать Ленинград в сентябре 41-го не нашел. Есть только о намерении выйти к внутреннему обводу укреплений.
цитата:
AlexDrozd Велись не гипотетические, а вполне реальные бои на ближних подступах с максимальным напряжением сил обеих сторон (Ленфронт бросает в бой все, что есть, включая неподготовленные ДНО, вермахт против планов, задерживает под Ленинградом танковые и мотроизованные дивизии).
Смотрите, что получается:
Суворов говорит, что Жуков бросил все силы….., хотя надо было действовать по другому.
AlexDrozd яростно возражает – туда были направлены все имеющиеся силы…
Суворов говорит, что Жуков бросил все силы….., хотя надо было действовать по другому.
Я уже писал, то что Богданыч предлагает как "надо" (наступать на Мгу), было просто невозможно. Нечем было контратаковать, да и некогда, приходилось отбиваться от наступающих со всех направлений немцев.
AlexDrozd: Я уже писал, то что Богданыч предлагает как "надо" (наступать на Мгу), было просто невозможно. Нечем было контратаковать, да и некогда, приходилось отбиваться от наступающих со всех направлений немцев.
Вы совершенно правы!!! Для наступления на Мгу не осталось сил, потому что Жуков всё бросил на усиление обороны города.
Окруженный город или крепость противник может взять только двумя способами: штурмом или осадой. ….
Какой вариант выбрали немцы? – Осаду. Завершить окружение, задушить голодом.
Жуков не сумел угадать планов немцев, был уверен, что они будут штурмовать город. Соответственно и распределил силы. Ошибся. Вместо того чтобы отбить станцию Мга, усиливал оборону Ленинграда, создавал резервы, углублял оборону, тогда как немцы и не собирались его штурмовать.
Вам не кажется что причинно следственные связи могут выглядеть иначе - немцы отказались от штурма города и перешли к осаде потому что: Разочарованный пишет:
цитата:
Вместо того чтобы отбить станцию Мга, усиливал оборону Ленинграда, создавал резервы, углублял оборону
Вы совершенно правы!!! Для наступления на Мгу не осталось сил, потому что Жуков всё бросил на усиление обороны города.
Не, это клиника. Кадет Биглер отдыхает. Еще раз предлагаю, продемонстрируйте с цифрами и датами, какие именно части когда и куда Жуков "зря" бросил на укрепление обороны, будет тема для обсуждения. Пока не приведете такого списка, дальней разговор беспредметен. Потренируйте хоть раз мозги, чем многоречивые цитаты "основоположника" приводить, Вам полезно будет, хоть историю обороны Ленинграда немного изучите, а то Вы совершенно "не в теме".
Непонятно - Жуков приказывает наступать - плохо, обороняться - тоже плохо. Какой плохой Жуков.
Так если человек вообще ничего не знает, например, про оборону Ленинграда в 41-м? И узнать даже не пытается. Ему еще и не такой лапши можно навешать, а он только знай, радуется - новое откровение от гуру
Вот что действительно тема для размышлений и поиска информации - действия Кулика. На него привычно вешают многое - и пистолеты-пулеметы де ругал (совершенно справедливо, надо сказать, ругал) и ПТР на вооружение не принял (хотя принимать было нечего, ни один опытный образец до войны не смог пройти испытаний) и т.д. и т.п. в том числе и Ленинград в 41-м не выручил. Поскольку расстрелянный в 50-м Кулик ответить все равно не мог.
А вот мог ли выручить? Есть у меня некоторые сомнения по этому поводу.
И еще, я уже как-то упоминал, 8-е сентября только формально считается началом блокады, поскольку в этот день немцы захватили Шлиссельбург. Но железнодорожное сообщение Ленинграда с Большой Землей и вообще нормальное сухопутное сообщение немцы прервали уже 30-го августа. Так что у них до приезда Жукова было полторы недели, чтобы укрепить завоеванные позиции.
Вот что действительно тема для размышлений и поиска информации - действия Кулика. На него привычно вешают многое - и пистолеты-пулеметы де ругал (совершенно справедливо, надо сказать, ругал) и ПТР на вооружение не принял (хотя принимать было нечего, ни один опытный образец до войны не смог пройти испытаний) и т.д. и т.п. в том числе и Ленинград в 41-м не выручил. Поскольку расстрелянный в 50-м Кулик ответить все равно не мог.
Похоже его все-таки за порох и взрывчатку, судя по мемуарам Яковлева - начальника ГАУ.
AlexDrozd Интересно. Насчет оружия многие вещи, даже предлагаемые Тухачевским как ни странно вполне сработали - та же идея универсальных орудий - ведь зенитная пушка и есть такое орудие. Вопрос конечо в пропорции, в крайности не кидаться. Если можно, проясните такую вещь - какую роль сыграл Балтфлот в снабжении Ленинграда по Ладоге? Ведь была масса и быстроходных катеров, интересно, нельзя ли было под лед мобилизовать на снабжение подводные лодки (так, в порядке бреда).
Насчет оружия многие вещи, даже предлагаемые Тухачевским как ни странно вполне сработали - та же идея универсальных орудий - ведь зенитная пушка и есть такое орудие. Вопрос конечо в пропорции, в крайности не кидаться.
Ну, это собственно не Тухачевского идея про универсальное полевое/зенитное/противотанковое орудие, была такая мысля у артиллеристов, этим и за рубежом баловались, но вовремя остановились. Ф-22 была очень плоха как зенитка, почему Грабин в УСВ попросту отказался от зенитности. Как противотанковая пушка Ф-22 была вполне, даже со стандартным боеприпасом дивизионки, а не с выстрелом зенитного орудия или близкому к нему, как хотел Грабин. Но с маневренностью у нее дело обстояло плохо - тяжела, причем не только из-за зенитных приспособ. Для полевой пушки - излишне высокая начальная скорость и настильность огня. В общем, укоротив в УСВ ствол до 40 калибров и убрав зенитные прибамбасы, Грабин получил вполне вменяемое орудие. Если не считать того, что дивизионка калибра 76 мм еще в 30-х морально устарела. Но зато до лета 43-го УСВ, а потом ЗИС-3 были неплохими орудиями ПТО.
вантох пишет:
цитата:
Если можно, проясните такую вещь - какую роль сыграл Балтфлот в снабжении Ленинграда по Ладоге? Ведь была масса и быстроходных катеров, интересно, нельзя ли было под лед мобилизовать на снабжение подводные лодки (так, в порядке бреда).
С подлодками ничего не вышло бы, глубины недостаточные. Большие глубины и удобные гавани - в северной части озера, а там финны. Кроме того, до войны на Ладоге не было подлодок, а перебросить их по Неве в подводном положении было невозможно. На Ладоге оказалисть только те суда/корабли, что были до начала блокады, хотя перебросить сторожевые катра или бронекатера с Балтики было можно по железной дороге, но на Балтике они были нужнее. Балтфлот помогал личным составом, вооружением и другим снабжением, один из ИАПов КБФ прикрывал Дорогу Жизни. На Ладоге очень пригодились десантные тендеры, заказанные Трибуцем еще до войны в количестве 6 штук. Их перевезли в Ленинград (строились они где-то в Прибалтике) и выпустили для Ладоги большое количество подобных суденышек
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума